Не целуй незнакомца - Страница 80

Элис отпрянула, и, обернувшись к сестре, быстро смахнула с ресниц набежавшие слезы. Заметив на полу у очага свой мешок, она подхватила его.

Скользнув взглядом по глубоким покрасневшим бороздам на запястьях, оставшимся от веревок, она заметила, что деревянный браслет исчез. Почему-то это заставило ее сердце сжаться.

Ни разу не оглянувшись, она направилась вслед за Сибиллой в коридор.

Глава 23

Пирсу не спалось.

Он был благодарен Джулиану Гриффину. Если бы не его зоркий глаз, а вероятнее всего — острая интуиция, Пирс был бы вынужден слоняться по дворцу в поисках пристанища. Предоставленные ему апартаменты оказались роскошными — ничего подобного Пирсу не приходилось видеть за всю его жизнь. Он боялся к чему-то прикоснуться — а вдруг сломаешь. Он понимал, что никогда не сможет возместить стоимость даже одной-единственной нитки в богато расшитом покрывале, тем более что теперь не увидит ни фартинга из денег отца.

Поэтому Мэллори провел ночь на полу, прижавшись спиной к запертой двери. Он не зажег ни одной свечи и долго сидел в полной темноте, думая об Элис. Он молился о ее безопасности. Просил у Господа прощения за то, что невольно подверг жизнь девушки опасности. Пирсу это очень было нужно, поскольку он точно знал, что сам себя простить не сможет.

Мэллори молился и о собственной душе. Он был уверен, что Бог услышит его, знает его сердце. Для Всевышнего не является тайной его желание убить Бевана, а теперь и Джудит Энгвед, причем независимо от решения Эдуарда. Они причинили зло Пирсу, украли то, на что имеет право только он один, опорочили его, прокляли, избили, попытались убить, Но все же до сегодняшнего дня он мог даровать им жизнь.

Но не теперь. Нет, не теперь, когда они подняли руку на Элис. Эта милая девочка будет счастлива! Ей больше никогда не придется ничего опасаться. Где бы она ни находилась, где бы ни преклонила свою прелестную головку на ночь, ей не нужно будет бояться, что те, кто ее похитил, удерживал — из-за Пирса — и угрожал, могут оказаться рядом.

Элис рисковала собой, чтобы спасти его. Только благодаря ее отважному сердцу у него появился Айра. Она поклялась быть рядом с ним, даже если это вызовет гнев короля. Пирс не верил ни во что и никому. Элис предложила ему всю себя, а он постоянно отталкивал ее. После того как собственный отец отказался от него, пусть даже по настоянию Джудит Энгвед, Пирс не пользовался привилегиями, связанными с его рождением. Тяжелый труд в Гилвике наложил отпечаток не только на его тело — в виде шрамов, мозолей и накачанных мускулов, но и на его душу. Он навсегда останется простолюдином. Пирс Мэллори никогда не был известен своими землями или титулом — только своими кулаками. Он был никем. А Элис, несмотря ни на что, его любила.

Поэтому теперь он пожертвует всем, что мог иметь, ради нее. Она, понятно, вряд ли простит его предательство, его самонадеянное упрямство, подвергшее ее риску. Но по крайней мере Пирса будет согревать уверенность, что теперь он сделал все, что возможно, ради Элис.

Когда за окнами — Мэллори не потрудился задернуть тяжелые портьеры — чернота сменилась серыми предрассветными сумерками, он был уже спокоен. Он встал и стал разминать тело, нывшее от неудобной позы на твердом полу.

Пирс умылся, прополоскал рот и поморщился, заметив, что его губы мелко дрожат. Затем он аккуратно почистил влажной тряпкой тунику, смахнул пыль с башмаков.

Вымыв руки и вычистив грязь из-под ногтей, он тщательно отполировал кольцо.

После этого Пирс подошел к окну и стал смотреть на улицу. Во внутреннем дворе королевского замка никого не было. Еще слишком рано и слишком холодно. Пирс попытался вызвать в памяти лицо матери, но не преуспел в этом. У него остались лишь смутные ощущения нежности, добродушия и аромат сена.

Затем, словно откликнувшись на чей-то зов, Пирс резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

Он устремился вниз по широкой лестнице, мимо слуг, снующих взад-вперед с подносами, щипцами для снятия свечного нагара и стопками чистого белья. Он всем желал доброго утра. Большинство из них окидывали Пирса недоуменным взглядом, прежде чем ответить на приветствие, неизменно добавляя обязательное «милорд».

Никто из занимающих более или менее значительное положение людей никогда не заговаривал с Пирсом. Он выслушивал только отрывистые приказы, всегда являясь частью невидимого механизма, обеспечивавшего процветание поместья отца. В точности так же эти слуга обеспечивали существование королевского двора, и Пирсу неожиданно захотелось выразить им: признательность, которой он сам никогда не удостаивался.

Он вошел в приемную и с удивлением увидел толпу, уже собравшуюся перед закрытой дверью, которую накануне охранял лорд Гриффин. Неожиданно возник какой-то шум, и Пирс услышал громкий мужской голос, прокричавший:

— Я много лет мечтал о дне, когда ты наконец понесешь заслуженное наказание! Слава Всевышнему, этот день настал!

Пирс замедлил шаги, услышав в ответ на слова мужчины визгливый женский смех. Похолодев, Пирс рванулся вперед. Преодолев расстояние, отделявшее его от плотно сгрудившейся массы людей, он стал протискиваться к говорившим. А мужчина, судя по всему, весьма преклонных лет, продолжил:

— Смейся, пока можешь, потаскуха! Недолго осталось.

— Айра? — ошеломленно пробормотал Пирс, остановившись в двух шагах от деда и на таком же расстоянии от Джудит Энгвед и Бевана. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

— Пирс! — воскликнул Айра, бросился к внуку и схватил его за плечо своей костлявой рукой.